|
|
 |
|
 |
|
поэзия
РАСПЯТИЕ
Христа распяли не за то,
что Богом он себя назвал.
Тот крест бьл первым лишь крестом,
В который гвозди забивал
Тот фарисей, что и доныне
В невинной плавает крови.
О, скольких, скольких после Сына
Распяли за любовь к любви,
Распяли за стремленье к свету,
И к справедливости, к добру,..
Кто за распятых всех ответит?
Кто гвозди вытащит из рук?
Доныне голос за Варавву:
Убийцу легче, знать, простить?
И на помилованье права
Нет у того, кто путь светил.
И заготовлено крестов
Еще на скольких? И кому?
Христа распяли – не за то...
А что хотел рассеять тьму.
СНЫ
Когда мы спим, где бродят наши души?
Когда мы спим, кого мы видим в снах?
Кто нас во снах в кошмарах страшных душит?
И от кого мы слышим имена?
И где ушедших слышим голоса?
Кто дышит в снах нам в лица страшным
жаром?
Откуда запахи приносим в волосах?
И от кого мы в ужасе сбежали?
О ком, проснувшись, с горькою тоской
Мы долго плачем – до сердечной дрожи?
Кого мы просим, чтоб приснил покой?
Утешил души сонной сладкой ложью.
И, словно дань единственной мечте,
Твердим, что души чистые летают
Всю ночь – у рая. Видя из-за стен
Всех тех, о ком тоскуем и мечтаем.
И наши души с ними говорят,
Внимая их напевам и наказам...
Где бродят души, когда люди – спят?
Кто мне ответит? Кто мне это скажет?
ВЛАДИМИРУ ВЫСОЦКОМУ
О СЕБЕ САМОМ
Он, летая под Богом, возле самого рая,
Вдруг поднялся чуть выше и сел там – на райский
аэродром.
Мы застыли толпою над бездной – у самого края...
Что не сохнут ножи, по которым ходил он, сгорая,
И валяются вожжи, которые Бог обрубил топором?
Не откроется банька, которую – топят по-белому...
Где отмыться, чтоб быть, как щенок, к склону дня?
Сократив букву “е”, говорят, словно пил, а не Пел
он:
Иноходцев за то ненавидят, что по-вольному бегают,
И поэтов: что стелют так щедро влюблённым поля.
Вдоль дороги – не так! И чтоб – не было плах с
топорами:
Справедливости люди хотят! И дорога поэту –
канатом!
Обложили его, снова взвод на рассвете стреляет...
Чтоб спасать его сердце, больше – нет на земле
медсанбатов!
Волость Лютая зря вновь себя золотит куполами.
Кто-то начал за ним из своей колеи выбираться:
Жизнь – меж пальцев течёт и свивается в плеть. И –
в петлю!
Зачерпнувши обид, забываем: дышу, это значит –
люблю!..
Под безжалостным светом он летал возле самого
рая.
Взял и сел там. А мы всё никак не сумеем взлететь...
ВЛАДИМИРУ ВЫСОЦКОМУ
КОЛОКОЛА
А на Руси в июль колокола звонили.
А на Руси в июль души томила боль.
А на Москве в июль Владимира хоронили.
К могиле несли, в могилу несли Любовь.
Он выплыл на плечах с Таганки онемелой,
Садовое Кольцо склонилось перед ним,
И голосом его магнитофоны пели.
Струна живая нам уже не зазвенит.
Осиротели мы. Молча давились стоном.
Да на кого же нас оставил наш сын и брат?!.
Чистый стоит теперь – перед Отца престолом
Слезы о нём святей всяких земных наград.
Вся Русь в июле том к Ваганькову
склонилась:
Сердца стучали в такт, чтоб разбудить его.
Напрасно на Руси колокола звонили:
Оскаля зубы, Смерть вершила торжество.
Разрытая земля казалась чёрной раной,
Казалось – не земля, – запёкшаяся кровь...
Мы отдали его неискупимо рано.
И крик его теперь не кажется игрой.
А на Руси в июль колокола звонили.
А на Руси в июль колокола звонят.
А на Москве вся Русь сердце похоронила.
И греемся, дрожа, у Вечного огня.
ВЛАДИМИРУ ВЫСОЦКОМУ
ПОСЛУШАНИЕ
А он просил о нём не плакать.
И я, конечно же, послушна.
И крою волею, как лаком,
О нём тоскующую душу.
И я послушно забываю,
Что он – из боя не вернулся.
Глаза покорно закрываю,
Мечтая завтра – не проснуться.
Но снова, снова просыпаюсь
Пред онемевшею струною...
Глаза – сухи. Я – забываю
То, что я стоит за тишиною.
Послушно снова забываю,
О том, что совесть замолчала.
Не руки мы поотмывали,
Она, распятая, скончалась.
Но я послушно забываю
Зов из трясины – на просторы.
Тоску и боль свою скрываю
Я перед тем, кто под плитою.
Послушно снова забываю,
Что – никогда, нигде, никак!..
Клубится, как не вырываю,
Клубится на сердце тоска.
Цепями Смерти – ткани складки,
Плита, от ужаса седая.
Да, он просил о нём – не плакать.
И я – не плачу. Я рыдаю.
ВЛАДИМИРУ ВЫСОЦКОМУ
ДОЛГ И ПРАВО
Один из нас уехал в рай.
По праву первого уехал.
О, Господи, Ты был неправ,
Творя рыдания из смеха.
Он не дожил. Он не допел.
Навек отныне – без него мы.
Но всё, что он для нас успел,
Мы, как просил он, будем помнить.
И знать: за то он не дожил,
Чтоб нас навечно совесть жгла,
Что в каждой жизни – столько лжи,
Что в каждой жизни – столько зла,
Что хлеб – бесценный – псы едят,
Что не жалеем мы детей...
Отдав нам всё, что мог отдать,
Он, первый, смелый, улетел.
Быть может, Господи, Ты прав,
Творя рыдания из смеха?
Уехал самый чистый в рай –
По праву первого уехал.
ВЛАДИМИРУ ВЫСОЦКОМУ
ПАМЯТЬ
Друзья, вы простите мне эти слова,
Мои речи простите-поймите.
В день, когда опустилась его булава,
Ряд возрос самых страшных событий.
Лопнул нерв у Поэта. И лопнул – у нас.
В нём – последний. А в нас – предпоследний.
Живы мы. А в июле навеки угас
Всей России единственный лебедь.
Этой боли вовеки теперь не унять.
Глаз Россия вовек не осушит.
Что не пала – двадцатого – в ноги коням,
Не спасла обнажённую душу.
Он сегодня – любим. Нынче можно любить.
Мы любили – и без разрешений!
Мы не можем, не сможем вовеки забыть:
Эта смерть стоит всех прегрешений.
Не допел. Не дожил. Был такой молодой!
Камнем дни нам – со смерти Поэта.
Как с июльских, смертельных уйти холодов?
Лишь глядит на Россию планета.*
Он замучен – людьми, а совсем не судьбой:
Злоба, зависть – Поэта скосили.
Если б не было рая, придумал бы Бог
Рай – чтоб взять в него Совесть России!
*Планета “Владвысоцкий”
МАРИНЕ ЦВЕТАЕВОЙ
“Вот мой завет какой-нибудь
моей дальней преемнице, поэту,
возникшему в женском образе”.
М. Цветаева
ЗАВЕТ
“Не хочешь ревности, обиды,
Ранения, ущерба – не тягайся,
Насколько сможешь – растворяйся
Всем, что в тебе до грани растворимо.
А что осталось, из того создай
Видение бессмертное стиха”.
Меня Вы удержали у греха,
Сумев моё страданье угадать.
Стихи, дыхание – одно.
В душе столь много – растворимо.
Но слить две вещи воедино
Без Вас мне было не дано.
Дышу, а, значит, – буду петь.
Ведь коль достался мне завет,
Я понимаю, что – поэт.
Так пусть мой стих минует смерть.
МАРИНЕ ЦВЕТАЕВОЙ
ВСТРЕЧА
Я раньше нескольких любила,
Я не могла без них дышать .
Но всех закрыла, всё – затмила
Её великая Душа.
В тоске – молчу. Растёт любовь,
Душа – всё шире, мир – всё уже.
И жажда мучит – что за боль!
И сердце бедное всё кружит,
По нитке с миру – сходных душ
Краду кусочки безуспешно,
Сердца – в мозаику кладу
И разрушаю бесконечно:
Нельзя поэта повторить.
Поэт един – во всех мирах.
Одно осталось мне: дожить
До встречи. Место встречи – рай.
Там, с переполненных ладоней,
Всё, что скоплю, сложу – к ногам.
Она – жива! не верю вздорам:
Всё наврала Елабуга –
Там только тело, но душа там –
Н е умерла. И – н е могла...
Очищу дней моих остаток,
Скажу: “Марина, я пришла”...
МАРИНЕ ЦВЕТАЕВОЙ
ПОРТРЕТ
“Марина” – и блаженно сердце видит
Пажа причёски шелом золотой;
Душа, – что понапрасну не обидит,
Волна, – что из любой границы выйдет,
И всех – кто не боится – на престол
Поднимет и на царство обвенчает,
Тебя – птенца – поставит на крыло,
Залечит – не целуя – все печали,
От бед любых укроет за плечами,
И сердце сможет всё, что не могло...
“Цветаева” – блаженно сердце слышит;
.Дуща, стихи, полёт – в такую высь,
Что дышит – наконец-то! – и не дышит,
Волна или крыло тебя колышет,
Да так, что не удержишь головы ! –
Не держится! Слетает и катится
Ей в ноги, не забыв склониться – лбом,
У солнца ты летишь, как Божья птица,
И всё тебе за этот лёт простится..
И это называется? Любовь.
МАРИНЕ ЦВЕТАЕВОЙ
БЛАГОДАРНОСТЬ
Вас надо слышать – только благодарно!.
Плыть – сквозь страданье – радости рекой...
Кто – любит Вас, тот Вами – так одарен!
Царям – не ведать щедрости такой!
Поэтам всё подвластно в мире этом:
Былые, сущие, грядущие века,
Любовь – сестра, а смерть – раба поэта!
В руке поэта – Божия рука!
Вы, о себе сказав: “Безмерна я”,
Сказали: “Мир – любовью обниму!
Но – чтоб была века любовь моя
Нужна, как – хлеб, или – очаг в дому,
Или – в пустыне чистая вода...
Чтоб – жаждали того, что я – дарю...”
За ваш безмерный и бесценный дар
Любя и помня Вас – благодарю...
МАРИЯ
Короткая нежность – Мария, Мария...
И вижу, что краткость – сестра красоты,
И – словно в волшебном и ласковом сне я,
И – словно стою у порога мечты,
И – словно встречаю сиянье зари я,
И свежей росой омываю цветы.
Голубкою белой взлетает – Мария...
И – словно явилась сама доброта,
И – словно немое внезапно запело,
И – мир очищает любви красота,
И – словно встречаю сиянье зари я...
Какая же сила таится в цветах!..
Мария, Мария – земля безконечна:
Мария, – и нет языков и границ,
Мария, Мария – любимейших женщин
Зовут этим именем, падая ниц,
Две дочери жизни – Мария и вечность,
Ты вечна, Мария, коль мир этот вечен.
Мария, Мария – ты ласка и сила,
Мария, Мария – синоним любви,
Любовь никогда ни о чём не просила,
И ты – всё святое, чем дышит душа,
И пусть твои косы – печаль опалила,
Мария, Мария – должна ты дышать!
Печальная нежность – Мария, Мария...
Мария, Мария – сестра красоты...
Любовь над землею расправила крылья:
Закат был багров, но он стал – золотым...
И словно встречаю сиянье зари я,
И символом жизни – любовь и цветы.
Памяти принцессы Дианы
ПРИГЛАШЕНИЕ
Как поэт, ты ушла на черте роковой в 37.
О, принцесса, вернись, приезжай да живи
на Руси...
Пусть царевнами мы называем прекрасных
принцесс,
Как хотела, могла б ты смеяться, любить и
форсить.
И живую тебя мы сумели бы холить,
лелеять,
Чем суровей страна, тем людские сердца
горячей.
По обычаю мы – кого любим, того и
жалеем...
Здесь не знать бы тебе никаких колдунов и
врачей.
Среди русских сердец не была б ты такой
одинокой.
Ты ходила б у нас по цветам, или по
соболям...
И в Отечествах как никогда не бывает
пророков,
Так посланцам небес не гулять по родимым
полям.
Нас щедрей – не найти, и снегов не бывает
белее.
И у нас бы тебе ничего не пришлось бы
просить...
По обычаю мы – кого любим, того и жалеем!
О, принцесса, вернись, приезжай, да живи
на Руси...
ПЛАЧ НЕВОЛЬНИЦЫ
Ой, да покинули нас соколы да ясные!
Да пришёл чужинец в землю нашу вольную,
Да закрылось солнце тучами ненастными,
Да уводят, мама, дочь твою в неволю...
0й, ушли с боями батько, братъя-ратники,
Отступили пред ордою ненавистною,
Не отымут же меня мечи булатные,
Ой, да не пить мне на чужбине воду чистую.
Да зачем же возрастила ты меня на горе лютое,
Для кого же я лицо росою умывала,
Да не знала, что поганин руки скрутит,
Псом затравит, мою землю моей кровью
поливая.
А со мной одною цепью все подруженьки
закованы,
А другою – хлопцы, что ни разу не цепованы.
А чужинцы всё смеются, всё гремят сапог
подковами,
Не услышатъ мне вовек родного спова,
Ой услышь, отец, вернись – дай волю!
Ой, вернитесь, братья, – сёстры гибнут на
чужбине!
Ой, рыдай же, мать, да над моею горькой долею,
Да посади ты обо мне на память красную
калину...
ЭККЛЕЗИАСТ
Как прав Экклезиаст: Всё – суета сует!
И духа всё напрасное томленье!
Души порыва не почувствует
Закон о вечном тела тяготеньи..
Да, было! В годы юности младые
Стремлюсь в любовь я, словно птица в лёт...
Но всё ушло, Всё испарилось дымом.
Всё, что цвело – всё превратилось в лёд,
Ну, что ж, стремлюсь развить я разум свой:
Познанья многи – многие печали!
О, сколько, сколько их легло травой...
Скорблю о тех,что навек замолчали...
Потом – ищу богатств и неги я,
Уюта в дом и украшений телу...
Но оказалось – суета, друзья!
Восход всех злат на свете – золотее!
И вот: люблю деревья и цветы,
Ращу детей, ценю зверьё за волю...
Как жизнь – нища! Как много суеты
В любом из дней! Доколе, жизнь, доколе!
Доколе буду дух я свой томить?
Не ведать телу никогда полёта!
А до покоя – так бессчётно – миль!
Не может сердце сбросить позолоту:
На нём – бессчётно – беспросветных мет!
Живому – нет отрады во Вселенной!
Как тяжко знать: всё – суета сует!
И духа всё – напрасное томленье...
СТРЕМЛЕНЬЕ К ПЕРЕМЕНАМ
Как только Богу послужить
Захочешь чистотой,
Враз – как не брызнет кровь из жил! –
Под Дьявола пятой.
А монотонность, серость дней
Вдруг в сердце яд вольёт.
И жизнь свою ты в ход планет
Швыряешь, как копье.
Разбить, сломать жилой уклад,
Где ты – ни то, ни се.
Эх, чёрной сажею дела,
И ты – ослов осел.
Как всякий грешный человек,
Потянешься к добру:
Не вырву днём пера сове,
Врагу слезу утру,
Отброшу камень я с пути
И хлебом поделюсь,
Добьюсь, чтоб плачущий затих,
За странных помолюсь...
Но каждый раз, шагнув к лучу,
Пронзающему грудь,
Я жду, когда свистеть бичу,
Который – снова в круг
Вобьёт строптивую овцу,
Что из отары – прочь,
И с мукой я – лицо к лицу –
Предстану очь на очь.
И камень, поднятый с пути,
Я в Дьявола швырну,
И криком боли прянет стих
В пустую тишину.
Как все, от боли я кричу
Под чёрным злым бичом,
Но я терпенью научусь,
Запомни, злобный чёрт!
Рубцы считаю на душе:
За всяким – шаг к добру.
С другими, чёрный враг, мошень,
Которые – берут.
МЫ
Россия – милосердие само.
А милосердным – вечно достаётся.
Россию заволакивало тьмой,
Но песня наша всё-таки поётся.
Не раз уже кружилось вороньё,
Плыла Россия в половодьи красном,
Но каждый раз – из пепла – восстаёт!
И каждый раз она – ещё прекрасней!
Бывало – хлеб. Бывало – лебеда...
Мы всё снесли, что выпало России,
Что дома нам и боль, и холода, –
Мы тем сильны, что не кичимся силой.
Врагу – в лаптях мы. Другу – в соболях...
Кому-то костью в горле – небо сине.
Когда вопиет Русская земля,
И стар, и млад восстанет за Россию.
И мы сомкнём булатные ряды:
Чем быть бесчестну, лучше быть убиту.
Нас наградит за ратные труды
Победа, во честном бою добыта.
Мы – вольнолюбы, милосердны мы:
Не дожинаем мы до края поля.
Мы любим солнце, и не любим – тьмы.
Мы ловим чутко звуки колоколен.
ЦВЕТОК ВЕРЫ
Мария! – Совершенное Дитя!
Сказать в ответ – неведомо кому! –
Не ведая о дьявольских сетях? –
«Да будет Мне – по слову Твоему!»
Душа – чиста: доверье – без границ!
Сомнения неведомы уму.
Уверенность, что верно Бог – хранит! –
«Да будет мне по слову Твоему!»
А Слово – не сулило райских нег:
Кровинка, Сын! И – Крест: Тебе, Ему!
Бичи, венец, и чёрный град камней...
«Да будет мне по слову Твоему!»
Сломался б – дуб! Ты – нежная лоза!
Един, а путь – по всей Земле Ему...
Всё знать вперед, и всё-таки – сказать:
«Да будет мне по слову Твоему!»
Стихов-цветов я поле насажу,
Любовь к Тебе введу в единство муз!
И может быть, когда-нибудь скажу:
«Да будет мне по слову Твоему!»
MEMENTO MORE
Слово древних: «О смерти – помни!..»
Мы приходим, чтобы – уйти.
В день, в который – уйти слепому,
По исполненности Пути.
Мы – страшимся, ведь путь – наощупь:
Каждый – лбом в Дверь меж двух миров...
Кто – с проулка глухого – в площадь?
Кто – с широкой дороги – в ров?
В день забытый, о Смерти – помни!
Всех увидишь, кто отнят был!
Чёрный, белый сосуд – наполнят:
Встреться с теми, кого – любил.
И грехов неискупных – гору!
Перевесит комок Добра!..
Слово древних: «Memento more...»
Друг с тобою. И – чёрный Враг.
Кто – уже, кто – ещё: молитесь!
Кто – ещё: за меня – свечу!
Раз второй двухсторонний литер
Дан: Спасителю? Палачу?
|
|
 |
|
 |
|
